Статья представляет собой обзор развития школьного экстернат-образования в нашей стране начиная с его введения в 1935 году и заканчивая ситуацией, сложившейся в результате принятия нового Закона об образовании, отменившего экстернат как самостоятельную форму обучения.
Коротко об этимологии понятия. Экстернат (от латинского слова «externus» – посторонний) подразумевает обучение вне учебного учреждения с последующей аттестацией в форме экзаменов. Считается, что впервые такая форма обучения возникла при публичных школах Германии в городе Гота (земля Тюрингия). Позже эта система и понятие приживаются в России, на становление образовательной системы которой Германия оказала большое влияние. Помимо России экстернат в качестве термина чаще используется в романоязычных европейских странах. Тогда как в англоязычной традиции предпочтение отдается понятиям «хоумскулинг» (homeschooling) или «анскулинг» (unschooling), которые переводятся у нас как «домашнее или семейное обучение». Несмотря на некоторое сходство домашнего обучения и экстерната, это две отдельные формы образования. Исторически домашнее обучение возникло гораздо раньше, поскольку изначально образование, доступное только привилегированным слоям общества, происходило именно в стенах дома. Началом истории экстерната принято считать время возникновения первых публичных школ.
Предлагаемый обзор – это реконструкция истории российского экстерната начиная с советского периода. Выделенные этапы, неравнозначные по своей длительности, отражают качественные перемены в становлении и развитии школьного экстерната. Отдельно следует выделить периоды с 1935 по 1985 год, годы перестройки (1985-1991-е годы), ставшие периодом легитимации школьного экстерната, 90-е годы XX века, по сути, заложившие основу школьного экстерната как целостной системы; «нулевые» (первое десятилетие XXI века), когда проходила проверка экстерната на жизнеспособность, и, наконец, ситуация, сложившаяся 1 сентября 2013 года после вступления в силу нового Закона об образовании, отменившего экстернат как самостоятельную форму обучения.
СОВЕТСКИЕ ГОДЫ. ЭКСТЕРНАТ КАК СОСТАВЛЯЮЩАЯ ОБРАЗОВАНИЯ ВЗРОСЛЫХ
Школьный экстернат был введен в СССР в 1935 году формально как одна из форм получения восьмилетнего и общего среднего образования, но фактически представлял собой разновидность заочного образования для «работающей молодежи и взрослых». Предприятия и учреждения обязывались законом предоставлять экстернам дополнительный отпуск с сохранением зарплаты. Особо подчеркивалось, что к сдаче экзаменов за курс восьмилетней школы допускались лица не моложе 16 лет, средней школы — не моложе 18 лет [3].
В советское время существовал прецедент и «детского» экстерната, поскольку не исключалась возможность для наиболее одаренных детей раньше своих сверстников завершить школьное образование. Это были крайне редкие исключения из общего правила, нестандартные образовательные сюжеты, о которых, например, упоминают в своих биографиях академики С. Королев и Н. Амосов, Э. Рязанов и Л. Дуров. Решение по каждому такому случаю принималось отдельно, родителям будущего экстерна предстояло преодолеть немало бюрократических препятствий, чтобы получить особое распоряжение главы районо. Сложности прибавляло то, что сдавать экзамены экстерном можно было далеко не в каждой школе. Учебные учреждения, имеющие право принять экзамены экстерном, назначались специальным постановлением областного (краевого) отдела образования или Министерством просвещения народного образования автономной (союзной) республики.
ГОДЫ ПЕРЕСТРОЙКИ. ЛЕГИТИМАЦИЯ ШКОЛЬНОГО ЭКСТЕРНАТА
Ситуация меняется в пользу «детского» экстерната в 1985 году с выходом положения, предлагающего алгоритм подготовки школьников, желающих ускорить свое обучение в общеобразовательной школе или закончить школу, не посещая уроки. Этот алгоритм был уточнен и закреплен в принятом в 1991 году Законе об образовании. Таким образом, произошла легитимация школьного экстерната, создавшая законодательные условия для возможности выбора образовательных сценариев. Речь не шла о превращении экстерната в массовую форму получения образования. По-прежнему преобладающей оставалась классно-урочная система. Но для тех, кто по разным причинам чувствовал себя в этой системе некомфортно, появилось право выбрать нечто другое, а для перехода учащегося на экстернат стало достаточно заявления его родителей на имя директора школы.
Важно отметить, что по закону 1991 года правом выбора «иного» образовательного сценария были наделены и учебные учреждения. То, что новым правом в первую очередь воспользовались не дневные общеобразовательные, а вечерне-сменные школы, можно объяснить как конгруэнтностью идеи экстерната концепции образования взрослых, так и особенностью развития российской (советской) образовательной системы, а именно преемственностью школьного экстерната школам рабочей молодежи.
Вечерние общеобразовательные школы обрели позитивное символическое содержание не столько благодаря советскому кинематографу (фильмы «Весна на Заречной улице», «Большая перемена»), сколько благодаря тому, что здесь на практике применялись андрагогические принципы, подразумевающие уважение личности учащегося, учитывая его индивидуальный жизненный опыт, а также особенности руководства учебной деятельностью взрослого субъекта со стороны профессиональных педагогов [9, с. 29]. В популярной современной концепции непрерывного образования не случайно идет переосмысление различий между образованием взрослых и детским школьным образованием, цели которого начинают трактоваться не как простая передача учащимся определенного набора готовых знаний, а как формирование способности эффективно «учиться у самой жизни» [5, с. 462].
С 90-х годов XX века, когда общей тенденцией стало появление новых образовательных форм и направлений, таких как дистанционное, религиозное, политическое образование, дополнительные формы социокультурного образования и т. д. [10, с. 21], тематика школьного экстерната начинает рассматриваться как часть дискуссии о принципах и перспективах непрерывного образования [12, с. 352]. В этих условиях вечерние школы не превратились лишь в отголосок советского прошлого. Многие новации, гибкие и интенсивные формы обучения, к которым только подступалась массовая общеобразовательная школа, давно были в практике «вечерки». Закономерно, что вечерние школы первыми проявили мобильность и в плане развития на своей базе школьного экстерната, открыв свои двери как взрослым учащимся, так и детям [13].
90-Е ГОДЫ XX ВЕКА. ШАГ К СТАНОВЛЕНИЮ ЦЕЛОСТНОЙ СИСТЕМЫ ШКОЛЬНОГО ЭКСТЕРНАТА
Дневные общеобразовательные школы, как показал опыт 90-х годов XX века, к освоению нового направления оказались не готовы. Для успешного функционирования экстерната школам требовалось не просто овладеть новыми технологиями, но и изменить психологию взаимоотношения с учащимися и их родителями, переосмыслить саму концепцию образования. Сосуществование же в пространстве одной школы двух разных педагогических систем зачастую вело к выхолащиванию идеи экстерната, что для самой школы оборачивалось дополнительной головной болью вместо ожидаемых дополнительных бонусов. Поэтому когда возникала необходимость перевести учащегося с дневного обучения на экстернат, сделать это в «родной» школе было далеко не всегда возможно.
Проблема не ограничивалась нежеланием школьной администрации использовать новую форму обучения. Часто причиной перехода от дневного обучения к экстернату служил школьный конфликт, разрешить который в «старых» стенах было практически невозможно. А поскольку за желающими перейти на экстернат (не только за учеником, но и за его родителями) тут же закреплялась репутация «трудных, скандальных клиентов», директора «чужих» школ не торопились взять на себя подобную ношу. Все это происходило на фоне интриг, взаимных претензий, взяток, извечного недоверия к новому. Из интервью: «У моей подруги за оформление экстерната попросили взятку и намекнули, что потом платить придется за каждый экзамен. В некоторых школах требуют посещать платные лекции, без них не допускают к экзамену» [8].
В такой ситуации, несмотря на законодательные подвижки, экстернат-образование рисковало остаться преимущественно сектором сферы образования взрослых, если бы не рождение феномена частных экстернат-школ (один из результатов «бума» частных школ [1], последовавшего за принятием Закона об образовании 1991 года). Рискнем предположить, что именно этим школам удалось повернуть ситуацию в сторону практического формирования школьного экстерната как целостной образовательной системы.
Будучи ориентированными на совершенно новый тип отношений с учеником и его родителями, частные экстернат-школы находили свою целевую аудиторию (учеников, мотивированных на новый образовательный сценарий и родителей, готовых и способных этот сценарий оплачивать) и тем самым удовлетворяли назревший социальный заказ. Устойчивость социального заказа на экстернат подтвердилась устойчивостью положения частных экстернат-школ в годы кризиса. Зафиксированное в это время некоторое уменьшение количества экстернов эксперты объясняют не столько падением платежеспособности клиентов, сколько тем, что годы экономического кризиса совпали с пиком кризиса демографического.
Закономерно, что большинство частных экстернат-школ возникали в больших городах (Москва, Санкт-Петербург), где существовал более полный спектр клиентов. Но вместе с тем сеть экстернат-школ расширялась, включая новые города. Директора этих школ, стараясь популяризовать экстернат, отмечали, что заменяя научение развитием навыков самообразования, экстернат оказывается способным воплотить в биографиях своих экстернов теоретическое положение И. Иллича о том, что человеку с высокой мотивацией, не имеющему особых трудностей в учении, часто не нужна никакая помощь, кроме показа того, чему он хочет научиться [4, с. 104]. В уставах экстернат-школ декларировалось, что продуманные алгоритмы методического сопровождения каждого учащегося, акцент на самообразование и грамотное распределение собственного времени обеспечат успешность образовательных карьер экстернов и после получения аттестата о среднем образовании. И, действительно, в своих отзывах бывшие экстерны отмечают, что, в отличие от выпускников обычной школы, они избавлены от трудностей адаптации после поступления в вуз.
НАЧАЛО XXI ВЕКА. ПРОВЕРКА НА ПРОЧНОСТЬ
С 2000 года любая общеобразовательная школа, имеющая государственную аккредитацию, получила право внести в школьный устав пункт об экстернате [7]. Формирующийся рынок экстернат-услуг больше не ограничивался сферой вечерне-сменных школ и частного сектора, пункты о возможности получить образование в форме экстерната все чаще включали в свои уставы и государственные общеобразовательные школы. Потребителю нужно было научиться ориентироваться в этом новом рынке. Выбирая экстернат, следовало понять: 1) нужен экстернат с сокращенными сроками обучения, например, 10-11 классы за один год, или без сокращения; 2) нужны дополнительные занятия в школе или учащийся сможет подготовиться к экзаменам самостоятельно; 3) достаточно экстерната на базе обычных общеобразовательных школ или нужны школы с углубленным изучением английского языка, лицеи, центры образования, вечерние школ (этот пункт важен, так как определяет, какое учебное заведение будет указано в аттестате); 4) нужны или нет дополнительные занятия, если да, то какие это занятия: групповые или индивидуальные, регулярный интенсив по тем предметам, по которым предстоит экзамен, или занятия с учителем по мере необходимости.
С введения обязательного Единого государственного экзамена отдельным пунктом стал вопрос, какое место в экстернат-образовании должна занять подготовка к ЕГЭ. Желание быть конкурентоспособными заставляло администрацию школ проводить тщательный отбор среди преподавателей, отдавая предпочтение тем, кто обладал опытом подготовки к ЕГЭ. Некоторые школы, рекламируя себя, отмечали, что у них работают педагоги высшей квалификации, многие из которых «принимают участие не только в оценке работ при проведении ЕГЭ, но и в разработке экзаменационных вариантов и методических пособий. Они знают все подводные камни сдачи ЕГЭ, а благодаря многолетнему опыту и прекрасному представлению того, что такое экстернат, преподаватели могут гарантировать максимальное качество подготовки» [15]. В доказательство приводились цифры, подтверждающие, что разработанные в школе методики позволяют учащимся показывать все лучшие результаты при подготовке и сдаче ЕГЭ. На сайтах экстернат-школ появились слоганы на подобие: «Готовим к ЕГЭ, как Гагарина в космос. Очная и онлайн-подготовка, тьютор, бесплатная диагностика. Будь готов к ЕГЭ!». Противники экстерната парировали рассуждениями о том, что в итоге экстернат еще больше, чем обычная школа, выхолащивает образование, превращаясь в «натаскивание на ЕГЭ».
В первые годы XXI века школьный экстернат был представлен главным образом старшеклассниками, желающими быстрее закончить школу и выбирающими экстернат сознательно. Подчеркнем, что выбор экстерната чаще был выбором не родителей, а самого подростка, мотивированного, например, желанием поступить в институт, чтобы избежать призыва в армию, или просто стремлением к большей самостоятельности. Отношение родителей к экстернату менялось не так быстро. Прежде всего, сохранялось предубеждение, что экстернат – это не столько способ получения образования, сколько средство приобретения аттестата. Примерно к 2005 году отмечен качественный сдвиг и в родительском восприятии экстерната. Появился новый тип «клиентской семьи», выбирающей экстернат не как палочку-выручалочку из сложной ситуации, а как оптимальную форму обучения.
К концу «нулевых» стали формироваться первые «клиентские династии»: вслед за старшими детьми, закончившими школу-экстернат, в эту же школу родители приводили своих младших. Школьный экстернат перестал рассматриваться как только компенсаторная мера для неуспевающих учащихся. Среди экстернов все больше становилось талантливых учеников, а лучшей рекламой экстернат-школам служили успешные образовательные карьеры их выпускников, наглядно демонстрирующие, что, в отличие от выпускников обычной школы, экстерны избавлены от трудностей адаптации после поступления в вуз. В итоге, в экстернат-школы начинали обращаться по рекомендации тех, кто уже эту школу закончил. Нередко это были младшие братья или сестры не самих бывших экстернов, а их сокурсников, оценивших преимущества экстернат-подготовки для учебы в вузе. В такой преемственности можно увидеть признаки зарождения новых возможностей формирования молодежной солидарности, в основе которой – образовательные стратегии, нацеленные на достижение индивидуального успеха.
Одним из последствий изменения отношения к экстернату стало заметное снижение его возрастных рамок. Все чаще экстернат выбирали не только старшеклассники, но и учащиеся 5-8 классов. А к концу первого десятилетия нынешнего столетия в сферу экстерната стали вовлекаться и учащиеся начальной школы, что размывало границы между школьным экстернатом и семейным обучением. Получение образования в семье – форма (как и экстернат), закрепленная Законом об образовании от 1991 года. Однако оба положения (и об экстернате, и о семейном образовании) под предлогом, что их нужно доработать, специальными указами были отменены. После чего в 2000 году положение об экстернате было действительно доработано и принято, и на него могли опираться все образовательные учреждения, оказывающие экстернат-услуги. Доработанного положения о получении образования в семье так и не вышло. В итоге, сложилась двойственная ситуация, когда по закону получение образования в семье считалось легальным, но юридического сопровождения для этой формы обучения в виде специального положения не существовало. Отсюда нередко на бумаге форма «семейное обучение» подменялась экстернатом.
Контингент экстерната расширялся. По мотивационному признаку выделялись следующие группы: 1) «конфликтные» дети, не нашедшие понимания в прежних школах; 2) физически ослабленные, спасающиеся от изматывающей школьной нагрузки, в том числе дети-инвалиды; 3) сильные ученики, которым скучна школьная программа; 4) старшеклассники, нацеленные на поступление в конкретный вуз и желающие сконцентрировать свои усилия на определенном блоке предметов; 5) учащиеся, получающие не только общее, но и серьезное дополнительное образование, и имеющие профессионально мотивированные цели (юные спортсмены, музыканты, художники, фотомодели, для которых сложно принять традиционный алгоритм школьной жизни); б) юноши, стремящиеся пораньше закончить школу и поступить в вуз, чтобы избежать призыва в армию; 7) учащиеся, мотивированные на занятие бизнесом еще до скончания школы; 8) так называемые хронические «троечники» и те, для кого экстернат – шанс получить аттестат; 9) учащиеся младших классов, родители которых были не готовы отдать своих детей в массовую школу; 10) учащиеся из «глубинки», желающие получить образование в губернских или столичных городах; 11) дети иностранцев, с трудом адаптирующиеся к российской школе; 12) учащиеся, недавно приехавшие из ближнего зарубежья или других регионов России, которым сложно адаптироваться в массовой школе; 13) российские дети, выехавшие с родителями за границу, но не желающие там получать школьное образование; 14) взрослые клиенты, в силу разных обстоятельств не получившие в свое время школьный аттестат.
Подобная классификация говорит скорее не в пользу тех, кто критиковал экстернат за потакание подростковой асоциальности и абсолютизировал при этом роль массовой школы как института социализации. Экстернат как нетрадиционный образовательный сценарий предполагает и нетрадиционные алгоритмы социализации, что следует рассматривать как путь к жизненному успеху, нежели провалу. Об этом говорят и выводы американских социологов, согласно которым у детей-экстернов не только лучше успеваемость, но и выше контактность с другими школьниками [2].
Между тем против экстерната довольно энергично выступали психологи, настоятельно рекомендующие не переоценивать степень готовности ребенка заниматься самостоятельно. Подвергался критике практикуемый в экстернате интенсивный подход к обучению как огромное давление на еще не окрепшую нервную систему подростка. Доставалось экстернату за превращение детей в заложников родительских амбиций и обладателей «комплекса вундеркинда», за образовательные темпы, приучающие ребенка к цейтноту и к роли «вечно догоняющего». Учителя экстернат-школ нередко клеймились как халтурщики, использующие экстернат в качестве дополнительного заработка (справедливости ради надо добавить, что подобная критика еще чаще звучит в адрес массовой школы).
Экстернат критиковался и как слишком дорогое удовольствие. Хотя сдача экзаменов экстерном – по закону процедура бесплатная, для того чтобы к ней подготовиться вне школьных стен, редко кто обходился (и обходится) без дополнительных платных образовательных услуг. Осуждению подвергалась правовая и финансовая непрозрачность школьного экстерната, что служило основанием для целого ряда «теневых» практик: от подмены самообразования вынужденным репетиторством до закамуфлированной торговли школьными аттестатами.
Положение усугублялось юридической непроработанностью финансового аспекта. Так, по мнению экспертов, подсчитать фактическое количество экстернов, прошедших через вечерние школы, оказалось совершенно не реально, потому что практически все экстерны в «вечерках» шли «вне контингента», то есть элементарно не включались в алфавитные списки. 8 противном случае на каждого такого учащегося нужно было бы оформлять отдельное финансирование, что явно не выгодно представителям районо. С. другой стороны, сокрытие реального количества учащихся позволяло школе не раскрывать все свои источники доходов. Вычислить экстернов вечерней школы можно было бы, сравнив алфавитные списки учащихся с книгой выдачи аттестатов. Но вряд ли это было бы возможно.
Закон 1991 года гарантировал каждому школьнику, независимо от того, в какой форме он изучал учебную программу, фиксированное финансовое сопровождение. Следовательно, если обучение проходило не в стенах школы, родители, взявшие на себя обучение своего ребенка, должны были получать от государства определенную финансовую поддержку. Сама процедура этих выплат оставалась непродуманной. А в результате финансовые проблемы дополнялись проблемами методологическими. Как уже было отмечено, при отсутствии доработанного положения о получении образования в семье родители младших школьников все чаще обращались к экстернату. Школьный экстернат и в прежние годы не был однороден. Он различался по своему социальному составу, по мотивировке выбора этой формы обучения, по способностям учащихся к обучению (главным образом к самообразованию), по индивидуальному предшествующему школьному опыту. Но это, как правило, была определенная возрастная группа, на которую и было ориентировано методическое сопровождение экстернов. С появлением в школе учащихся младших классов стало понятно, что этих детей надо сначала качественно подготовить, прежде чем использовать для них такой способ освоения программы средней школы. Но система экстерната основывается на принципах самообразования, а дополнения, касающиеся домашнего образования, было сложно включить в школьный устав, так как нужного положения не существовало.
Можно предположить, что подобные дискуссии, помноженные на слухи, привели к тому, что при разработке нового Закона об образовании особенно обсуждалось то, быть ли в дальнейшем форме обучения «экстернат» или нет. Обсуждение новой редакции Закона об образовании шло по разным каналам, в том числе в Общественной палате, критиковать которую за то, что на ее заседаниях фактически ничего не решается, стало почти правилом хорошего тона.
В вопросах образования очень многие полагают себя экспертами. Поэтому особенно важно разводить обывательские разговоры и профессиональное обсуждение. На практике и тематические круглые столы часто собирают полупрофессиональную аудиторию. Приглашенная на заседание Общественной палаты директор частной экстернат-школы вспоминает, что пыталась перевести разговор на конструктивный лад: «Надо сказать, после моего выступления народ активизировался: «А вы что получаете бюджетное финансирование?». Я говорю: «Да, я получаю бюджетное финансирование». Они удивляются: «А как это возможно?! У вас экстернат и вы получаете бюджетное финансирование?». «Да, мы получаем бюджетное финансирование». И вот на вопрос, как же мне удалось это сделать, я ответила, что я создавала ШКОЛУ. Я не просто хотела выучить двух-трех детей, я сразу делала другой формат, создавала свою экстернат-школу! Вот если бы получилось это обсудить со школьными директорами, которые сразу понимают суть вопроса!».
Конструктивного разговора с руководителями экстернат-школ, позволившего проанализировать как успехи, так и трудности экстерната, не получилось. Основное время дискуссии заняли не обсуждения экстерната в качестве общественной ценности или, скажем, потребительской практики, а эмоциональные выступления представителей от семейных школ, критикующих недостатки существующей образовательной системы [11].
НОВЫЙ ЗАКОН «ОБ ОБРАЗОВАНИИ». ЭКСТЕРНАТ В ПОДСТРОЧНИКЕ
Возникший в рамках демократизации образовательной системы школьный экстернат оказался в системной бюрократической ловушке. Для сохранения экстерната в рамках системы государственного образования нужно было доказать, что экстернат в эту систему вписывается. А поскольку обсуждение свелось главным образом к критике этой самой системы, участь экстерната была предрешена. Зачем дорабатывать финансовый аспект проблемы, разводить довольно зыбкие границы между экстернатом, семейным образованием, дистанционным и интернет-образованием, если волевым решением все эти формы обучения легко оставить в прошлом. Разработчики закона утверждают, что такой поворот не перечеркивает весь накопленный опыт, но дает ему новое концептуальное обоснование.
Новый Закон «Об образовании в РФ» сохраняет понятие «экстерн», а в качестве форм обучения называются две, в рамках которых образование можно получать либо в школьном учреждении, либо вне его [6].
И если индивидуальный выбор сделан в пользу получения образования вне учебного учреждения, ребенок имеет право сдать экзамены экстерном и получить аттестат. Таким образом, законом утверждена смена и образовательной парадигмы, и понятийного аппарата. Если раньше под формами обучения подразумевались дневное, вечернее, очное, заочное, экстернат, домашнее и пр., то теперь в качестве таковых называются или обучение в рамках образовательного учреждения, у которого есть лицензия, или обучение вне его.
Высказывается мнение, что прописанная в новом законе форма аттестации экстерном ничем не отличается от экстерната как формы обучения по старому закону. «Ведь и прежде все взаимоотношения учащихся и образовательного учреждения сводились именно к аттестации. Все остальное, что выходило за рамки аттестации, школами проводилось только как платные образовательные услуги» [15]. Каждый экстерн, как и прежде, имеет право получать бесплатные консультации (два часа по каждому предмету перед каждым экзаменом); брать учебную литературу в школьной библиотеке; посещать лабораторные и практические занятия; принимать участие в олимпиадах, конкурсах и централизованном тестировании; каждые полгода экстерн должен сдавать промежуточные экзамены – не более двенадцати в год. Особый акцент делается на том, что экстерн имеет право прийти в школу и совершенно бесплатно сдать экзамены, чтобы получить школьный аттестат. Но, по замечанию эксперта, «проблема в том, что просто так этого ребенка никто не возьмет», так как его знания находятся не на достаточном уровне.
Итак, мы возвращаемся к теме, что учащемуся, выбравшему обучение вне образовательного учреждения, необходимо грамотное методологическое сопровождение. Кто его сможет лучше оказать? Очевидно, те учреждения, что накопили богатый опыт экстернат-образования. Но чем обернулся для уже бывших экстернат-школ новый концептуальный поворот – вопрос на сегодняшний момент почти не выясненный. Проблема становится настолько сенситивной, что мало кто из руководителей этих школ идет на откровенный разговор, боясь бюрократических последствий, потому как новый закон к прежним трудностям добавляет и новые унизительные тактики приспособления. Остаться на образовательном рынке смогли те школы, что, во-первых, вовремя прошли лицензирование, а во-вторых, предусмотрительно внесли в свои уставы помимо экстернат-образования другие формы обучения и теперь могут позиционировать себя как обычные общеобразовательные учреждения. Из интервью с директором бывшей экстернат-школы: «Мы и на сайте убрали из своего названия «экстернат-школа». Мы можем делать все только по закону... К счастью, в нашем уставе изначально было написано, что у нас возможны все формы. Думали, мало ли что, может у нас какой очный класс появится. И это нас выручило... Теперь у нас обычная общеобразовательная школа, но мы работаем в индивидуальном режиме».
Что плохого в том, чтобы жить «по закону»? Экстернат-образование и раньше предполагало индивидуальный гибкий режим для каждого экстерна, который складывался из очного посещения индивидуальных или групповых занятий, школы дистанционного обучения (интернет-обучения) и самообразования. Сейчас эти компоненты также можно прописать в учебном плане, добавился только эзопов язык, поскольку само слово «экстернат» оказалось в ряду запрещенных. В итоге, все самое новаторское укромно теперь прячется «в подстрочнике».
Чтобы понять, как работать в изменившихся условиях, начиная с лета 2013 года российские школы (не только экстернат) старались осмыслить предписанный им формат жизни, что было непросто. Недостижимой задачи разобраться в законе целиком и полностью никто из работающих педагогов и школьных администраторов перед собой не ставит. Каждый пытается разобраться в том, что касается непосредственно их. И, как уже было не раз, инициативных и неравнодушных спасают законодательные лакуны.
В новой ситуации у всех работающих в школе особое раздражение вызывает навязываемый дискурс о необходимости новаций в образовании. Из интервью: «Говорят о новации и каких-то проектах. Но какая инновация, если у всех стандарты? У всех стандарт, и он мертвый! Должно быть 72 часа и, если даже два-три часа по какой-то причине пропущено – это невыполнение стандарта». Поэтому больше обычного школы страшатся проверяющих комиссий, которые могут сделать лишь два заключительных вывода: либо стандарты выполняются, либо нет. Половинчатых суждений не бывает. Единственно разрешается отклонение от стандарта в четыре часа при двухсотчасовом курсе. То есть, если всего, например, 72 часа, вообще никаких отклонений быть не может. О каких инновациях можно вести речь в таких жестких рамках?
Из интервью: «Мы, конечно, держимся изо всех сил. Мы выигрываем гранты на выпуск методических пособий. Наши пособия котируются за рубежом. Мы делали свои выставки в Скандинавии, в Италии. На этом только и держимся, потому что когда приходят проверяющие, претензий к нам у них масса».
Такой подход оборачивается дамокловым мечом, прежде всего для «малогабаритных» частных школ, специализирующихся на экстернат-услугах и арендующих, как правило, небольшие помещения. Из интервью: «Нас на щелчок можно задавить именно этим!». Безвыходность положения провоцирует на заключение фиктивных договоров с фитнес-центрами, которые якобы предоставляют помещение для уроков физкультуры, с различными столовыми и кафе, которые школу «как бы кормят» и т. п. Ситуация для школы как минимум нестабильная и некомфортная. Вместо радости творчества – вынужденное лукавство, на которое толкает стандарт. Из интервью: «Мы только что прошли через очень большую проверку. Мы показали, что все требования у нас соблюдены, и комиссия посчитала, что это можно засчитать за выполнение условий. Но не факт, что следующий проверяющий также примет это. А у нас в прошлом году из 62 выпускников 12 мастеров спорта заканчивали, понимаете? Какой им спортивный школьный зал нужен, когда у них по две тренировки в день? Или, наоборот, девочка, у которой лейкемия в третьей стадии. У другого ребенка сахарный диабет и ему вшит аппарат, который каждый определенный интервал времени впрыскивает ему инсулин. В обычную школу его отдать просто страшно. И таких детей много. Для чего им этот спортзал? Но все эти «детали» никому сейчас не интересны. Когда я начинала в середине 90-х, я все это обосновывала в своей диссертации: личностно-ориентированный подход, проникновение, понимание, поддержка. А сейчас это все вообще не существует! Сейчас либо «да», стандарт пройден спортивным залом и питанием, либо «нет», он не пройден. И как в этом жить?».
«Как в этом жить?» — вопрос не праздный. То, что по закону экстерната как бы нет, не отменяет социальный заказ на экстернат-образование. Более того, география этого заказа расширяется. Так только в одной школе Санкт-Петербурга экстернат-образование получают ребята, которые вместе с родителями живут в Шри-Ланке, Таиланде, Турции, Швейцарии, Канаде, в Америке, Испании. Расширяется и российская география потребителей экстерната. Например, отмечается, что среди детей, которые проживают на территории РФ и учатся экстерном в петербургских школах, в последнее время все больше учеников из Татарстана, недовольных тем, что «там очень сильно стали учить татарский язык».
Важнейшим каналом, через который потребитель, читающий подстрочник уставных документов, выходит на тех, кто предоставляет качественные экстернат-услуги, в последнее время выступает виртуальное пространство. Онлайн экстернат «как бы есть». И есть он в первую очередь даже не на школьных сайтах, которые тоже должны соответствовать букве закона, а в социальных сетях. Именно «сетевое радио», свободное от бюрократического контроля, называет вещи своими именами и ориентирует потенциальных потребителей в рынке экстернат-услуг.
Татьяна Юрьевна ШМАНКЕВИЧ, кандидат социологических наук, заместитель директора ресурсного центра Санкт-Петербургского государственного университета «Центр социологических и интернет-исследований», г. Санкт-Петербург
Опубликовано в журнале «Сибирский учитель», № 2 (93) март – апрель 2014
Список литературы
1. Альтернативное образование: доступность выбора, социальная ниша для маргиналов или институт неравенства? Исследование негосударственных образовательных учреждений Санкт-Петербурга: отчет по проекту. СПб.: Изд-во ЦНСИ, 2007.
2. «Безотказный» экстернат. URL: http://extern-mos.ru/bezotkaznyi-externat (дата обращения: 26.03.2014).
3. Вечерняя школа: справочник по вопросам очного и заочного обучения работающей молодежи и взрослых. М., 1973. С. 396-402.
4. Иллич И. Освобождение от школ. Пропорциональность и современный мир: фрагменты из работ разных лет / пер. И. Иллич; под ред. Т. Шанина. М., 2006.
5. Манхейм К. Диагноз нашего времени. М.: Юрист, 1994.
6. Об образовании в Российской Федерации: федер. закон Рос. Федерации № 273 ФЗ. URL: http://www.zakonrf.mfo/zakou-ob-obrazovanii-v-rf (дата обращения: 26.03.2014).
7. Об утверждении положения о получении общего образования в форме экстерната: приказ Минобрнауки России от 23 июня 2000 г. № 1884. URL: http://base.garant.ru/182287 (дата обращения: 26.03.2014).
8. Один дома // Невское время. 2 июня 2009 г.
9. Онушкин В. Г., Огарев Е. И. Образование взрослых: междисциплинарный словарь терминологии. СПб.; Воронеж, 1995.
10. Смирнова Е. Э. Введение в социологию образования. СПб.: Ингперсоцис, 2006.
11. Шманкевич Т. Ю. Школьный экстернат как общественная ценность и потребительская практика // Потребление как коммуникация: мат-лы VI Междунар. конференции, 25-26 июня 2010 г. СПб., 2010. С. 384-386.
12. Шманкевич Т. Ю. Школьный экстернат. Историко-социологический экскурс // Вестник СПбГУ. 2011. Сер. 12. Вып. 1. С. 352-357.
13. Экстернат и вечерняя школа. URL: http://extern-mos.ru/vechernyaua_shko1a (дата обращения: 26.03.2014).
14. Экстернат СМИ. Как готовятся к ГИА и ЭГЕ экстерны? URL: http://extern-mos.ru/экстернат-гиа-егэ (дата обращения: 26.03.2014).
15. Экстернаты Москвы. URL: http://extern-mos.ru (дата обращения: 26.03.2014).
