Продолжается сотрудничество школы «Экспресс» и Санкт-Петербургского государственного академического театра им. Ленсовета. На этой неделе учащиеся и сотрудники посетили сразу две постановки: «На всякого мудреца довольно простоты» и «Дон Кихот». О второй мы уже писали не так давно, поэтому подробнее остановимся на первой.
Комедия А. Н. Островского в интерпретации режиссера Василия Сенина, впервые предъявленная публике в театре Ленсовета в декабре 2006 года, у многих зрителей вызывает диаметрально противоположные чувства. Одним спектакль кажется веселым и интересным, таким, какой и должна быть классическая театральная комедия, и при этом отмечается мастерская игра актеров, оригинальность подачи и то, что в инсценировке «нет ни одной проходной, невыразительной роли». Другие считают, что постановка не удалась. Но и те, и другие в большинстве своем сходятся в мнении, что написанная Островским еще в далеком в 1868 году, во времена первых российских реформ, пьеса актуальна и по сей день. «В разных постановках смотрела этот спектакль, но Театр Ленсовета меня изумил и суперсовременной и супергротескной трактовкой Островского. Классика потому и классика, что созвучна современности. Она – на все времена», комментирует в интернете увиденное действо одна из зрительниц (орфография и пунктуация сохранена). Тьютору школы «Экспресс» Альбине Михайловне Васильевой этот гротеск, напротив, показался чрезмерным, а многие образы – слишком гипертрофированными.
На наш взгляд, причина столь острой полемики о спектакле, на самом деле, кроется не столько в режиссерской интерпретации и работе актеров, сколько в личном отношении каждого зрителя к характерам персонажей и их жизненным установкам. Взять хотя бы главного героя – Глумова. Целеустремленность, стремление к материальному благополучию и настойчивость в достижении цели, или расчетливость, карьеризм, жестокость и лицемерие? Каждый решает для себя сам, как он назовет, в сущности, одни и те же черты героя в зависимости от того, насколько сильны и приемлемы в представлении конкретного зрителя их проявления. Таково, например, мнение Василия Сенина, которое он высказал в интервью «Театральному Петербургу» вскоре после премьеры:
- Глумов понимает, что у человека – одна жизнь, и если она не состоится, то винить нужно только себя. В Глумове, пожалуй, соединились черты Чацкого и Молчалина. Мы все живём в большом городе, а не на хуторах. И успех в большом городе, безусловно, достигается чередой компромиссов. И каждого из нас можно, в таком случае, назвать «проституткой». Но Глумов в зрителе, надеюсь, будет – и должен – вызывать симпатию, как человек, осознающий свои пороки. (Источник)
В действительности, сложно себе представить, что театральная труппа, в составе которой плеяда народных и заслуженных артистов, неизменно собирающая полные залы и срывающая овации на других постановках, в «Мудреце…» раз за разом терпит творческое фиаско. Сценические образы обнажают личностные предпочтения каждого сидящего в зале, провоцируя его на сильные эмоции, которые зачастую переносятся с самих действующих лиц на тех, чья работа – изображать их на сцене. «Кривляние актеров» или гримасы самих персонажей: по каким критериям уважаемый зритель отличает одно от другого? Находясь в театре, логично было бы предполагать, что все, что он видит – есть результат целенаправленной работы по прорисовке деталей характера героя. Или же ситуации в целом, как и еще одна «изюминка» спектакля, которую также не миновали споры публики: участие в нем хора ансамбля песни и пляски Северо-Западного округа внутренних войск МВД России, который сопровождает дружным исполнением песни «Солдатушки, бравы ребятушки» речь генерала Крутицкого.
Театральная драматургия, как изображение жизненных реалий – это та сфера, где двух мнений быть не может. Потому что их обязательно может и должно быть намного больше, ведь жизнь не делится только на черное и белое. И именно это многообразие точек зрения доказывает реализм той или иной постановки вкупе с ее самобытностью.
